Великая Октябрьская социалистическая революция, коренным образом изменив общественное устройство, изменила и роль архитектуры в жизни общества. Принципиальное отличие советской архитектуры от архитектуры капитализма — в ее назначении служить интересам народа. Если прежде, строя дворцы, храмы, особняки, конторы, универмаги и заводы, архитекторы выполняли социальный заказ правящей верхушки общества, то теперь перед архитектурой встали новые социальные задачи — удовлетворение материальных и культурных потребностей трудящихся.

Фантастический проект. Октябрьская революция привела в бурное движение творческую фантазию мастеров искусств. Многие и: них заразились желанием переустроить мир на новых началах. Революционная эпоха породила архитектуру, в которой, как в зеркале, отразились исторические реалии своего времени.

По заказу Народного крмиссариата просвещения художник-авангардист Владимир Татлин разработал проект памятника III Интернационалу. Он предусматривал строительство 400-метровой наклонной башни, состоящей из двух металлических спиралей, внутри которых были заключены расположенные друг над другом стеклянные куб, пирамида и цилиндр. В кубе предполагалось разместить зал заседаний, где проходили бы конференции и съезды Интернационала, в пирамиде — его исполнительные органы, а в цилиндре — информационный центр с редакцией газеты и телеграфом.

При этом все три стеклянных объема благодаря специальному механизму должны были вращаться вокруг своей оси: куб — со скоростью одного оборота в год, пирамида — одного оборота в месяц, а цилиндр — одного оборота в день.

Такого смелого и необычного решения мировое зодчество в своей истории, пожалуй, еще не знало. Проект памятника III Интернационалу стал символом новых художественных исканий, а Татлин оказался одним из тех, кто предвосхитил появление на свет нового направления в советском искусстве, получившего название конструктивизм.

Что такое конструктивизм? Конструктивизм захватил в сферу своего влияния самые разные виды и жанры искусства: живопись, книжную и плакатную графику (работы художников Родченко, Татлина, Лисицкого), театрально-декорационное (оформление театральных постановок Мейерхольда) и прикладное искусство. Конструктивизм проник даже в литературу.

Конструктивисты стремились придать всему, что создавалось руками человека выразительную художественную форму. Они проектировали мебель, одежду, посуду, автомобили, станки. «Работать для жизни» — был их лозунг. Конструктивизм способствовал рождению нового искусства — дизайна (от англ. design — конструировать, проектировать).

Наиболее заметный след конструктивизм оставил в архитектуре. Испокон века зодчие старались украсить свои постройки скульптурой, росписями и т.д. Архитекторы-конструктивисты принципиально отказались от этого. Они считали, что сама конструкция здания должна выявлять его красоту. Поэтому конструктивисты отказались от какого-либо украшательства: колонн, лепнины, росписей, что было характерно для архитектуры во все времена. Один из лидеров конструктивизма архитектор Александр Веснин писал: «Вещи, создаваемые современным художником, должны быть чистыми конструкциями без балласта изобразительности... »

Архитекторы-конструктивисты стремились максимально выявить полезность сооружения, добивались его предельной функциональности. Они научно обосновывали размеры жилого помещения, его планировку, расположение оборудования и т. п. Не случайно на Западе направление в архитектуре, подобное советскому конструктивизму, получило название функционализм.

Конструктивизм опирался на прогресс в строительной технике. Он, в частности, широко использовал металлические и бетонные конструкции, обширные стеклянные покрытия.

В 1925 г. советские конструктивисты создали Объединение современных архитекторов (ОСА). В него вошли зодчие Моисей Гинзбург, Илья Голосов, Александр Веснин.

Необычный дом. В 20-е гг. в советских городах стали строиться дома-коммуны, рабочие клубы, Дворцы культуры. Их возникновение было связано с новыми формами общественной жизни, которые сложились после Октябрьской революции.

Придя к власти, большевики взялись за формирование человека нового, социалистического типа. Одним из важнейших его качеств они считали коллективизм. Развитию коллективистских начал должны были способствовать дома-коммуны. Один из таких домов был возведен архитектором-конструктивистом Моисеем Гинзбургом в Москве для работников Народного комиссариата финансов (Наркомфина).

В его архитектуре и устройстве было много нового и необычного для своего времени. Дом-коммуна состоял из двух корпусов — жилого и коммунального, соединенных крытым переходом. Шестиэтажный жилой корпус был поднят над землей и опирался на столбы. Это было сделано для того, чтобы сохранить целостность сада, посреди которого строился дом. Удобные раздвижные окна опоясывали сплошной лентой фасады дома и давали много света в помещениях. Крыша жилого корпуса была сделана плоской и использовалась как терраса с солярием и цветником.

Необычной была планировка квартир. Архитектор устроил их в двух уровнях. Это позволило коридоры проложить через этаж и тем самым высвободить дополнительную площадь для жилья. В одних квартирах лестница из коридора вела вниз, в других — вверх.

Жилой корпус соединялся крытым переходом с коммунальным, где предполагалось разместить столовую и спортивный зал. Одна из его стен представляет собой сплошное застекленное окно. По проекту, дом должен был состоять из четырех корпусов. Не были построены здания детского сада и хозяйственного двора с прачечной, сушилкой, гаражом и другими службами.

Смелые идеи Гинзбурга оказали большое влияние как на советскую, так и на зарубежную архитектуру. В те же годы французский зодчий Ле Корбюзье сформулировал пять принципов современной архитектуры:

·           здание на опорах-столбах,

·           плоская крыша-сад,

·           свободная внутренняя планировка,

·           ленточное окно,

·           ненесущая фасадная стена.

Многие из них, как мы видим, были воплощены Гинзбургом в доме-коммуне Наркомфина.

Ле Корбюзье спроектировал в Москве в конце 20-х гг. здание Центросоюза на Мясницкой. До сих пор оно не перестает удивлять необычностью своих форм.

Дворцы для рабочих. После революции в стране один за другим стали открываться рабочие клубы. Первоначально под них приспосабливали имевшиеся помещения. Нередко это были закрытые храмы. Затем начали строить специальные клубные здания, многие из которых вошли в число выдающихся памятников отечественной архитектуры XX в. Один из них — клуб имени Зуева в Москве. Его спроектировал архитектор-конструктивист Илья Голосов для рабочих трамвайного депо.

Форма здания проста и вместе с тем выразительна: глухой, кирпичный параллелепипед прорезан прозрачным, стеклянным цилиндром. В параллелепипеде разместились два зрительных зала и многочисленные клубные помещения, а в цилиндре — винтовая лестница. Здание лишено колонн, лепнины, росписей. Сама его конструкция выявляет красоту.

Известными советскими архитекторами-конструктивистами были три брата Веснины: Леонид, Виктор и Александр. В начале 30-х гг. они построили в Пролетарском районе Москвы Дворец культуры, ныне известный как ДК автозавода имени Лихачева.

Дворец состоит из двух корпусов, связанных между собой: малого зала и клубной части, которая включает в себя различные аудитории, библиотеку, зимний сад, обсерваторию. Архитекторам не удалось осуществить проект полностью и возвести театральное здание на четыре тысячи мест. Тем не менее построенный дворец произвел на современников сильное впечатление. Вот какую характеристику дал ему писатель К.Г. Паустовский: «Дворец культуры был похож со стороны на глыбу горного хрусталя. Он сверкал радиусами белого света и раздвигал ночь... В потолках сиял невидимый свет. Казалось, что обширное здание не имеет веса и опирается не на стены колонны, а на простые геометрические линии».

Историки архитектуры относят Дворец культуры ЗИЛ к числу наиболее оригинальных произведений советского конструктивизма. Даже теперь, по прошествии семидесяти лет, его внешний вид и интерьеры кажутся вполне современными.

К сожалению, дворец был возведен на месте разрушенного Симонова монастыря. То немногое, что осталось от него, ныне мирно соседствует с новаторской постройкой ХХ в.

Один из 12 лучших зодчих мира. К конструктивистам был близок один из самых талантливых советских архитекторов Константин Мельников. Впервые о нем заговорили в 1925 г., когда по проекту Мельникова на международной, выставке в Париже был построен советский павильон. Сооруженный из самых простых материалов — дерева и стекла, он поразил современников своими смелыми формами. Любопытно, что спустя много лет французы решили восстановить эту постройку в одном из районов своей столицы.

Мельников построил в Москве пять клубных зданий, больше чем какой-либо другой архитектор. Среди них наибольший интерес представляет клуб имени Русакова. Балконы зрительного зала архитектор вынес за плоскость наружной стены, создав таким образом выразительный и запоминающийся облик здания с тремя мощными выступами на фасаде. Когда-то на торцах выступов имелась надпись — ленинская цитата: «Профсоюзы— школа коммунизма».

При проектировании клуба Русакова Мельников проявил редкую изобретательность. При необходимости каждый из балконов мог отделяться от общего зала раздвигающейся стеной и превращаться в самостоятельную аудиторию. Все очень разумно и функционально.

В одном из арбатских переулков Москвы стоит жилой дом необычной формы: два цилиндра, врезанные друг в друга. Его Мельников построил для себя и своей семьи. Форма цилиндра была выбрана архитектором не случайно: она обеспечивала максимальную площадь жилища при минимальной поверхности наружных стен.

На фасаде здания помещено огромное, в 20 квадратных метров, окно. Стены дома прорезают еще более 60 (!) небольших шестигранных окон, расположенных к тому же на разной высоте. Такое обилие окон позволило не только хорошо осветить внутренние помещения, но и сэкономить немало строительного материала — кирпича. Дом строился в 20-е гг., когда в стране многого не хватало.

Внутри дома архитектор предусмотрел все необходимое для жилья. Повседневная жизнь протекала на первом этаже. Здесь размещались передняя, столовая, кухня, ванная комната и туалет. На втором этаже находились гостиная и общая спальня. Сну человека Мельников придавал особое значение. На третьем этаже располагалась просторная мастерская архитектора. Оттуда дверь вела на террасу, устроенную на крыше здания. Летом на террасе отдыхали, пили чай, загорали.

Мастерство Мельникова как архитектора было признано не только в СССР, но и за рубежом. В 1933 г. в Милане на смотре современной архитектуры были устроены персональные выставки двенадцати самых крупных зодчих мира. От Советского Союза был представлен Константин Мельников.